Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - Страница 172

172

Когда мы подошли къ нашей гостинницѣ подъ вывѣской Рингудскаго Герба, съ желѣзной дороги пріѣхалъ омнибусъ. У дверей дома собралась толпа посмотрѣть на пріѣзжихъ. Мы раздѣлили всеобщее любопытство и остановились у дверей гостинницы. Мы разочаровались, увидѣвъ, что изъ пяти человѣкъ, привезённыхъ омнибусомъ, одинъ былъ купець, вышедшій у своего дома, три путешественника пошли въ другую гостинницу, подъ вывѣской Барана, и только одинъ пошолъ къ гостинницѣ Рингудскаго Герба. Увидавъ насъ, онъ закричалъ Филиппу:

— Какъ, вы здѣсь?

Это былъ Брадгэть, стряпчій лорда Рингуда, съ которымъ они познакомились послѣ смерти его сіятельства.

— Вы вѣроятно пріѣхали по дѣлу? Очень радъ, что вы и нѣкоторые люди помирились. Я думалъ, что вы не друзья.

— Какое дѣло? какіе люди? Мы ничего не знаемъ. Мы пріѣхали изъ Періуинкля случайно, посмотрѣть домъ.

— Какъ это странно! Вы встрѣтили… тѣхъ, кто здѣсь теперь?

Мы сказали, что встрѣтили проѣхавшую карету, но не примѣтили, кто въ ней сидѣлъ. Какое же однако дѣло? Оно сдѣлается извѣстно немедленно и явится въ газетѣ во вторникъ. Дѣло это то, что сэръ Джонъ Рингудъ сдѣланъ пэромъ, а мѣсто депутата отъ Уипгэма сдѣлается вакантно. Нашъ пріятель вынулъ изъ своей дорожной сумки прокламацію, которую прочолъ намъ.

"Достойнымъ и независимымъ избирателямъ мѣстечка Рингудъ.

Лондонъ, середа.

"Господа, всемилостивѣйшей государынѣ было угодно повелѣть, чтобы Рингудская фамилія продолжала имѣть представителей въ Палатѣ Пэровъ. Я прощаюсь съ моими друзьями и довѣрителями, оказывавшими мнѣ довѣріе до-сихъ-поръ, и обѣщаю имъ, что моё уваженіе къ нимъ никогда не прекратится, также, какъ и моё участіе къ тому городу, гдѣ моя фамилія жила нѣсколько столѣтій. Естественно, что человѣкъ нашего имени и изъ нашей фамиліи долженъ продолжать отношеніи, такъ долго существовавшія между нами и этимъ честнымъ, преданнымъ, но независимымъ мѣстечкомъ. Занятія мистера Рингуда въ его должности занимаютъ всё его время. Джентльмэнъ, связанный съ нашей фамиліей самыми тѣсными узами, предлагаетъ себя въ кандидаты…

— Кто кто? Неужели дядя Туисденъ или мой пронырливый кузенъ?

— Нѣтъ, отвѣчалъ Брадгэтъ.

— Господи Боже мой! сказалъ Филиппъ:- о какой это чорной лошади изъ своей конюшни говоритъ онъ!

Бродгэтъ засмѣялся.

— Вы можете назвать его чорной лошадью. Новый депутатъ Гренвилль Улькомъ, вашъ вест-индскій родственникъ, а никто другой.

Тѣ которые знаютъ необыкновенную энергію языка Филиппа Фирмина, когда онъ взволнованъ, могутъ вообразить вспышку его гнѣва, когда онъ услыхалъ это имя. Этотъ негодяй, этотъ невѣжда, который едва умѣетъ подписать своё имя! О, это было ужасно, постыдно! Этотъ человѣкъ въ такихъ дурныхъ отношеніяхъ съ своей женой, что, говорятъ, онъ её бьётъ. Когда я его вижу, мнѣ приходитъ охота задушить его, убить. Этотъ скотъ вступитъ въ Парламентъ и его вводить туда сэръ Джонъ Рингудъ! Это чудовищно!

— Семейное устройство! Сэръ Джонъ одинъ изъ самыхъ нѣжныхъ родственниковъ, замѣтилъ Брадгэтъ. — У него большое семейство отъ второго брака, а его помѣстье переходитъ къ старшему сыну. Мы не должны винить лорда Рингуда за то, что онъ желаетъ обезпечить своихъ младшихъ дѣтей. Я не говорю, чтобъ онъ дѣйствовалъ по тѣмъ правиламъ, которыми онъ когда-то любилъ хвалиться. Но если бы вамъ предложили пэрство, что сдѣлали бы вы? что сдѣлалъ бы я? Если бы вамъ нужны были деньги для младшихъ дѣтей и вы могли ихъ получить, развѣ вы ихъ не взяли бы? Полно, полно! не слишкомъ придерживайтесь спартанской добродѣтели! Если бы намъ пришлось терпѣть испытанія, мы были бы не лучше и не хуже нашихъ ближнихъ. Карета готова, человѣкъ?

Мы просили Брадгэта остаться и отобѣдать съ нами, но онъ отказался и сказалъ, что онъ долженъ ѣхать въ замокъ, гдѣ онъ и его кліентъ должны устроить кучу дѣлъ и гдѣ, безъ сомнѣнія, онъ останется ночевать.

— У стараго лорда былъ знаменитый портвейнъ, сказалъ онъ: — надѣюсь, что у моихъ друзей есть ключъ отъ погреба.

Слуга подавалъ намъ обѣдать, когда у насъ происходилъ этотъ разговоръ у окна въ гостинницѣ Рингудскаго Герба. Мы могли видѣть улицу и гостинницу Баранъ, гдѣ только что прибили большое объявленіе. Уличные мальчишки, лавочники, крестьяне собрались около этого объявленія, и мы сами пошли его посмотрѣть. Объявленіе это провозглашало въ выраженіяхъ необузданнаго гнѣва дерзкое покушеніе замка предписывать кандидата свободнымъ избирателямъ мѣстечка. Избиратели приглашались не обѣщать своихъ голосовъ, показать себя достойными своего имени и не покоряться указаніямъ замка. Джентльмэнъ съ состояніемъ, съ вліяніемъ, не вест-индецъ, а настоящій англійскій джентльмэнъ, явится избавитъ васъ отъ тиранства замка. Въ этомъ отношеніи избиратели могутъ положиться на слово британца.

— Это было привезено клэркомъ изъ Бедло. Онъ и газетчикъ пріѣхали въ одномъ поѣздѣ со мною…

Пока говорилъ Бродгэтъ, изъ гостинницы Баранъ вышелъ этотъ самый газетчикъ, Фиппзъ — старый другъ и товарищъ Филиппа, онъ узналъ Филиппа, и дружески привѣтствуя его, спросилъ, что онъ здѣсь дѣлаетъ, и предположилъ, что онъ пріѣхалъ поддержать своихъ родныхъ,

Филиппъ объяснилъ, что мы посторонніе, пріѣхали изъ сосѣдняго приморскаго городка взглянуть на домъ предковъ Филиппа и не знали до-сихъ-поръ, что выборное состязаніе тутъ происходитъ, или что сэръ Джомъ Рингудъ сдѣланъ пэромъ. Между тѣмъ Брадгэтъ уѣхалъ въ замокъ.

— Будетъ ли Фиппзъ обѣдать съ нами?

— Я на другой сторонѣ и остановился въ гостинницѣ Баранъ, шепнулъ Фиппзъ.

172