Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - Страница 100

100

О'Руркъ. — Я думаю, что онъ довольно великъ, чтобы жениться одному безъ позволенія — только за него никто нейдётъ, потому что онъ такой безобразный.

Мистеръ Гели. — Очень хорошо, О'Руркъ. Очень мило и хорошо. Вы забавляете общество анекдотами. Угодно вамъ продолжатъ?

Голосъ за дверьми. — Доложите: мосьё Рингудъ Туисденъ, силь-ву-пле!

Слуга. — Мосьё Туисденъ.

Мистеръ Туисденъ. — Мистеръ Лаундисъ, какъ вы поживаете?

Мистеръ Гели. — Лаундисъ необыкновенно блистателенъ сегодня.

Мистеръ Туисденъ. — Не утомился послѣ вчерашняго? А вы курите? Благодарю. Я курю рѣдко; но если вы тамъ добры — какъ необыкновенно хороша мадамъ Серизетта! Этотъ табакъ немножко крѣпокъ, а я немножко разстроенъ сегодня, Кстати, кто этотъ Бутцовъ, который игралъ съ нами въ ланскнэ? Онъ изъ лифляндскихъ или гессенскихъ Бутцововъ. Я помню, что я встрѣчалъ князя Бутцова у дяди моей матери, лорда Рингуда. Вы его знали?

Мистеръ Лаундисъ. — Обѣдалъ съ нимъ три мѣсяца тому назадъ у Trois Frères.

Мистеръ Туисденъ. — А бывали въ Уипгэмѣ? Я воспитывался тамъ. Говорили, что я буду его наслѣдникомъ. Онъ очень меня любилъ. Онъ былъ мой крёстный отецъ. Уипгэмъ, мистеръ Лаундисъ, лучшее мѣсто въ Англіи, кромѣ Частуорта и тому подобнаго. Его выстроилъ мой дѣдъ — то-есть я хочу сказать, мой прадѣдъ, потому что я вѣдь изъ Рингудской фамиліи. Мать моя была родной племянницей лорда Рингуда. Мой дѣдъ былъ его роднымъ братомъ, а я…

Мистеръ Лаундисъ. — Благодарю, я теперь вижу.

Мистеръ Туисденъ. — Эта сигара, право… я её брошу. Я говорилъ, что въ Уипгэмѣ, гдѣ я былъ воспитанъ, насъ бывало за обѣдомъ сорокъ человѣкъ.

Мистеръ Лаунидисъ. — И обѣды были хорошіе?

Мистеръ Туисденъ. — Французскій поваръ, два помощника, три поварёнка, кромѣ судомоекъ и разныхъ разностей.

Мистеръ Лаундисъ. — Какъ здоровье мистриссъ Улькомъ сегодня? Славнымъ обѣдомъ угостилъ насъ вчера Улькомъ!

Мистеръ Туисденъ. — У него много денегъ, много. Я надѣюсь Лаундисъ, когда вы пріѣдете въ Лондонъ — какъ только пріѣдете, помните — я угощу васъ старымъ портвейномъ…

Мистеръ Гели. — Не-уже-ли никто не выгонитъ эту скотину?

Слуга. — Monsieur Chesham pent il voir М. Firmin?

Мистеръ Чешамъ. — Конечно. Войдете, Фирминъ.

Мистеръ Туисденъ. — Мистеръ Фирминъ — мистеръ Фир… кто? Hе-уже-ли вы принимаете этого человѣка?

Мистеръ Чешамъ. — Какого человѣка? что вы хотите этимъ сказать?

Мистеръ Туисденъ. — Этого негод… о! — то-есть — извините.

Мистеръ Фирминъ входя, мистеру Чешаму. — Какія новости сегодня? Что вы говорили объ этомъ — нельзя ли мнѣ? (онъ говоритъ по секрету съ мистеромъ Чешамомъ, увидевъ мистера Туисдена). — Какъ, у васъ бываетъ этотъ болванъ?

Мистеръ Лаундисъ. — Вы знаете мистера Туисдена, мистеръ Фирминъ? Онъ только что говорилъ о васъ.

Мистеръ Фирминъ. — Говорилъ обо мнѣ? Тѣмъ хуже для меня.

Мистеръ Туисденъ. — Сэръ, вы не имѣете права говорить со мною такимъ образомъ! Не заговаривайте со мною, я не буду съ вами говоритъ, сэръ! Доброе утро, мистеръ Лаундисъ! Вспомните ваше обѣщаніе обѣдать у насъ, когда вы пріѣдете въ Лондонъ. И — одно слово — (онъ хватаетъ за пуговицу мистера Лаундиса. Онъ имѣетъ очень большое сходство съ Туисденомъ старшимъ) — мы останемся здѣсь еще дней десять. Кажется, у лэди Эстриджъ что-то будетъ на слѣдующей недѣлѣ. Я оставилъ наши карточки и…

Мистеръ Лаундисъ. — Остерегайтесь, онъ будетъ тамъ (указываетъ на мистера Фирмина.)

Мистеръ Туисденъ. — Какъ, этотъ нищій? Не-уже-ли вы хотите сказать, что лэди Эстриджъ принимаетъ такого… Прощайте, прощайте! (Мистеръ Туисденъ уходитъ.)

Мистеръ Фирминъ. — Это мой кузенъ. Мы въ ссорѣ. Я увѣренъ, что онъ говорилъ обо мнѣ.

Мистеръ Лаундисъ. — Ну, если уже вы догадались, то я скажу что онъ говорилъ о васъ.

Мистеръ Фирминъ. — Не вѣрьте ему, мистеръ Лаундисъ. Это мой совѣтъ.

Мистеръ Гели (сочиняетъ за своимъ письменнымъ столомъ). «Дѣва съ румянцемъ на ланитахъ, о! Шарлотта, Шар…

Онъ кусаетъ перо и быстро набрасываетъ риѳмы на казённой бумагѣ.

Мистеръ Фирминъ. — Что онъ говоритъ? онъ сказалъ Шарлотта…

Мистеръ Лаундисъ. — Онъ вѣчно влюблёнъ и сочиняетъ поэмы; завернётъ ихъ въ бумагу и влюбится въ другую. Сядьте и выкурите сигару.

Мистеръ Фирминъ. — Не могу остаться, долженъ писать моё письмо.

Мистеръ Лаундисъ. — Кто написалъ эту статью противъ Пиля?

Мистеръ Фирминъ. — Не могу сказать. Секретъ. Прощайте.

...

(Мистеръ Фирминъ уходитъ.)

Мистеръ Чешамъ. — По моему мнѣнію это самая неблагонамѣренная и неумѣренная статья. Эта Пэлль-Мэльская газета позволяетъ себѣ весьма безполезныя вольности.

Мистеръ Лаундисъ. — Чешамъ не любитъ называть лопату лопатой, онъ называетъ её земледѣльческимъ орудіемъ. Передъ вами обширная карьера, Чешамъ. Вы благоразумны и серьёзны не по лѣтамъ. Намъ немножко скучно съ вами, но мы всѣ уважаемъ васъ — право уважаемъ. Какой былъ текстъ проповѣди въ прошлое воскресенье? Кстати, Гели, ахъ, вы злодѣй, и вы ходили слушать эту проповѣдь!

Мистеръ Чешамъ. — Нечего вамъ краснѣть, Гели. Я не охотникъ до шутокъ, а эти шутки кажутся мнѣ вовсе незабавными, Лаундись.

Мистеръ Лаундисъ. — Вы ходите въ церковь потому, что вы хорошій человѣкъ, потому-что ваша тётка была за бишопомъ или что-нибудь въ этомъ родѣ. Но Гели ходитъ потому, что онъ лицемѣръ, завьётъ себѣ волосы и поётъ изъ одной книги съ хорошенькой миссъ Бэйнисъ — экой грѣшникъ! и домой-то вы пошли вмѣстѣ съ ними — мои сёстры видѣли васъ — вы проводили ихъ до дома — ей-богу! проводили. Я разскажу вашей матери!

100