Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - Страница 132

К оглавлению

132

— Вы долго жили съ старикомъ Рингудонъ, и знаете, каковъ долженъ быть хорошій обѣдъ, продолжалъ Бикертонъ.

— Всякій обѣдъ хорошъ, когда онъ сопровождается такимъ пріёмомъ, какой я получаю здѣсь, отвѣчалъ Филиппъ.

— О! это очень добрые, очень добрые люди! вскричалъ Бикертонъ.

Мнѣ не нужно говорить, что Бикертонъ думаетъ, будто ему вполнѣ удалось принять видъ свѣтскаго человѣка. Онъ подошолъ къ лэди Гикси и говорилъ съ нею о большомъ балѣ, на которомъ встрѣтился съ нею, а потомъ обернулся ко мнѣ и замѣтилъ, что мой другъ, сынъ доктора, человѣкъ свирѣпой наружности. Черезъ пять минутъ ему посчастливилось возбудить къ себѣ ненависть мистера Фирмина. Но Филиппъ не сказалъ ни одного оскорбительнаго слова главному редактору Пэлль-Мэлльской газеты и я началъ поздравлять себя, что нашъ обѣдъ кончится благополучно, когда кто-то къ несчастью похвалилъ вино.

— Очень хорошій клэретъ. У кого вы покупаете вино? Честное слово, этотъ клэретъ лучше того, который я пью въ Парижѣ — какъ вы думаете, мистеръ Ферморъ? Гдѣ вы обыкновенно обѣдаете въ Парижѣ?

— Я обыкновенно обѣдаю ка тридцать су, а въ праздники за три франка, мистеръ Бекертонъ, заворчалъ Филиппъ.

— Меня зовутъ Бикертонъ. Какъ пошло говорить объ обѣдахъ въ тридцатъ су! пробормоталъ мнѣ Бикертонъ, мой сосѣдъ за обѣдомъ. — Конечно, о вкусахъ спорить нельзя. А когда я бываю въ Парижѣ, я обѣдаю у Трёхъ Братьевъ. Какое у нихъ бургундское!

— Передовымъ писателямъ платятъ лучше чѣмъ бѣднымъ корреспондентамъ. Я былъ бы очень радъ имѣть лучшій обѣдъ,

— Ничего не можетъ быть пошлѣе, какъ вести такой лавочный разговоръ, сказалъ Бикертонъ довольно громко.

— Я не держу лавки, но не стыдился бы, еслибъ я держалъ. А вы вѣрно стыдитесь, мистеръ Бикертонъ?

Бикертонъ выскочилъ изъ-за стола и поблѣднѣлъ.

— Вы имѣли намѣреніе оскорбить меня, сэръ? спросилъ онъ.

— Оскорбить васъ, сэръ? нѣтъ. Нѣкоторые люди оскорбляютъ другихъ безъ всякаго намѣренія. Это случалось съ вами сегодня нѣсколько разъ.

— Я не вижу, чтобъ я быль обязанъ выносить вещи такого рода за чьимъ бы то ни было обѣдомъ! кричитъ Бикертонъ. — Прощайте, лордъ Эскотъ!

— Что такое случилось? спрашиваетъ его сіятельство, и мы всѣ удивляемся, что мой гость встаётъ изъ-за стола и уходитъ въ сильномъ гнѣвѣ.

— По дѣломъ ему, Фирминъ! говоритъ Мёгфордъ, выпивъ еще рюмку.

— Развѣ вы не знаете? замѣтилъ Тонъ Пэджъ. — Отецъ его держитъ мелочную лавку въ Кэмбриджѣ, а его послалъ въ Окфордскій университетъ, гдѣ онъ получилъ хорошую степень.

И вотъ что вышло изъ примирительнаго обѣда — обѣда, который долженъ былъ помочь Филиппу въ его карьерѣ!

— Хорошенько его еще! закричалъ Мёгфордъ, котораго вино сдѣлало краснорѣчивымъ. — Это такая скотина, я терпѣть его не могу — и мистриссъ Мёгфордъ тоже терпѣть его не мометь.

Глава XXXI
РАЗСКАЗЫВАЕТЪ ЗНАМЕНИТУЮ ШУТКУ О МИССЪ ГРИГСБИ

Разъ въ жизни нашолъ Филиппъ, что онъ оскорбилъ, не заслуживъ общаго порицаніи. Мистриссъ Мёгфордъ уже подтвердила слова своего мужа относительно Бикермана и объявила, что онъ скотъ, и жалѣла, что ему еще больше не досталось отъ мистера Фирмина. Какъ различны мнѣнія различныхъ людей объ одномъ и томъ же случаѣ! Я узналъ, что Бикертонъ съ своей стороны утверждалъ, что мы задорливые и пошлые люди и что человѣкъ хоть сколько-нибудь утончонный долженъ избѣгать общества такого рода. Онъ серьёзно считаетъ себя выше васъ и готовъ прочитать нравоученіе любому джэнтльмэну какъ онъ долженъ вести себя. Такіе выскочки встрѣчаются на каждомъ шагу. Кто изъ насъ не встрѣчалъ подобныхъ наставниковъ? Я знаю людей, которые готовы бы учить Тальони танцовать, Тома Сэйра боксировать, а Байяра быть рыцаремъ. Всѣ мы знаемъ такихъ людей и время отъ времени пользуемся ихъ покровительствомъ.

Мёгфордъ уѣхалъ съ вашего маленькаго обѣда, обѣщая, что Филиппъ не будетъ нуждаться въ надлежащее время, и это надлежащее время скоро наступило. Я смѣялся однажды, зайдя въ контору Пэлль-Мэлльской газеты и заставъ тамъ Филиппа въ комнатѣ помощника редактора съ ножницами и облатками: онъ вырѣзывалъ параграфы то изъ этой газеты, то изъ другой, измѣнялъ, собиралъ, придавалъ заглавія, словомъ, находился въ полной упряжи. Телятъ о трехъ головахъ, призъ за смородину, старыхъ дѣвъ, необыкновенно долговѣчныхъ и наконецъ умершихъ — было удивительно (соображая его неопытность) какъ Фирминъ отыскивалъ всё это. Онъ гордился хитрыми заглавіями, какія онъ придумывалъ для своихъ параграфовъ. Самъ онъ любовался своей работою, но если друзья спрашивали его не застрѣлилъ ли онъ какой-нибудь особенно хорошей утки на этой недѣлѣ, лобъ его хмурился, а щёки краснѣли. Онъ не любитъ шутокъ на свой счотъ. Не правда ли какая странная была у него антипатія?

Работа и плата Филиппа были невелики и онъ весело принималъ и то и другое. Онъ копилъ деньги изъ своего небольшаго жалованья. Удивительно, какъ экономно могъ онъ жить съ помощью и совѣтами своей хозяйки! Онъ приходилъ къ намъ считать подвиги своей скупости съ дѣтскимъ восторгомъ. Онъ любилъ любоваться на свои соверены, какъ недѣля за недѣлей накоплялись они. Онъ наблюдалъ за продажами и время отъ времени покупалъ мёбель. Такимъ образомъ онъ купилъ фортепіано, на которомъ самъ не умѣлъ играть, но ему сказали, что это хорошій инструментъ, и моя жена играла на нёмъ однажды, когда мы посѣтили Филиппа, а онъ сидѣлъ и слушалъ съ восторгомъ, уткнувъ руки въ колѣна. Онъ думалъ, какъ однажды онъ увидитъ другіе руки, играющія на этихъ клавишахъ — и инструментъ и играющая исчезли въ туманѣ передъ его счастливыми глазами. Его покупки не всегда были счастливы. Напримѣръ, его ужасно обманули въ одномъ аукціонѣ ожерельемъ изъ бусъ. Какіе-то хитрые жиды сговорились надбавить цѣну гораздо дороже настоящей цѣнности.

132