Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - Страница 150

150

Проговоривъ съ полчаса, впродолженіе котораго Филиппъ съ трудомъ нашолъ возможность произнести слово, сэръ Джонъ вынулъ свои часы и всталъ со стула. Филиппъ тоже всталъ, не жалѣя, что свиданіе кончается.

Сэръ Джонъ проводилъ своего родственника въ переднюю, до парадной двери, передъ которой конюхъ водилъ верховую лошадь своего барина. Филиппъ слышалъ, кань баронетъ разругалъ конюха точно также, какъ слугу. Фландрская армія не ругалась такъ страшно, какъ этотъ защитникъ человѣческихъ правъ.

Филиппа просили назначить день, когда онъ и его жена захотятъ воспользоваться гостепріимствомъ своего родственника. При этомъ случаѣ мистриссъ Фирминъ держала себѣ такъ граціозно и такъ просто, что сэръ Джонъ и лэди Рингудъ нашли её очень пріятной и благородной наружности особой, и навѣрно удивлялись, какъ женщина ея званія могла пріобрѣсти такое утончонное обращеніе. Лэди Рингудъ спросила о дѣвочкѣ, которую она видѣла, хвалила ея красоту, разумѣется привлекла сердце матери и тѣмъ заставила её разговориться свободнѣе, чѣмъ она рѣшилась бы при первомъ свиданіи. Мистриссъ Фирминъ пріятно играла на фортепіано и пѣла очаровательно. Послѣ обѣда она восхитила своихъ слушателей. Лэди Рингудъ любила хорошую музыку и сама была хорошей музыкантшей старой школы, играя Гайдна и Моцарта.

Высокій и красивый отставной пасторъ, занимавшій у сэра Джона должность майордомо, положилъ свёртокъ въ карету, когда уѣзжали мистеръ и мистриссъ Фирминъ, и доложилъ съ почтительнымъ видомъ, что кэбъ заплачемъ. Наши друзья, безъ сомнѣнія, предпочли бы обойтись безъ этой церемоніи, но Филиппъ выигралъ два шиллинга по милости щедрости своего родственника.

Когда Шарлотта развернула свёртокъ, положенный майордомомъ въ кэбъ, я боюсь, что она не обнаружила того восторга, который мы должны чувствовать, получая подарки отъ нашихъ друзей. Два платьица стариннаго фасона, пара красныхъ башмачковъ, измятые кушачки и другія тому подобныя бездѣлушки.

— Гм! сказалъ Филиппъ, не совсѣмъ довольный: — что если бы сэръ Джонъ велѣлъ своему буфетчику положить въ кэбъ для меня свой синій сюртукъ съ мѣдными пуговицами?

— Если это было сдѣлано съ добрымъ намѣреніемъ, мы не должны сердиться, сказала жена Филиппа:- и если бы ты слышалъ, какъ она и миссъ Рингудъ говорятъ о вашей малюткѣ, то полюбилъ бы ихъ, какъ я.

Но мистриссъ Фирминъ не рѣшилась надѣть эти старые красные башмачки на свою дѣвочку, а дѣтскія платьица дѣлаются теперь гораздо шире, такъ что подарки лэди Рингудъ не годились никуда.

Доброжелательство этихъ новыхъ родственниковъ Филиппа было очевидно, однако, я долженъ сказать, не совсѣмъ пріятно. Въ первое время ихъ сношеній — а они, и съ сожалѣніемъ долженъ сказать, прекратились или прервались — знаки привязанности въ видѣ произведеній фермы: масла, цыплятъ и мяса являлись съ Беркелейскаго сквэра въ Торнгофскую улицу. Я знаю, что герцогъ Глостерскій гораздо богаче васъ; но если бы онъ подарилъ вамъ полкроны, я сомнѣваюсь было ли вамъ это пріятно. Такъ и съ родственниками Филиппа. Корзина, привезённая въ коляскѣ съ оранжерейнымъ виноградомъ и съ деревенскимъ масломъ, очень хороша, но баранья нога — подарокъ, который немножко трудно проглотить. Мы удостовѣрились въ этомъ среди громкаго хохота, въ одинъ день, когда обѣдали у нашихъ друзей. Не прислала ли лэди Рингудъ мѣшка съ рѣпой также? Словомъ, мы ѣли баранину сэра Джона и смѣялись надъ нимъ, и будьте увѣрены; что многіе это дѣлали надъ вами и надо мной.

Скоро большая жолтая карета съ напудреннымъ лакеемъ опять явилась у дверей мистриссъ Брандонъ въ Торнгофской улицѣ, изъ кареты вышла лэди Рингудъ съ двумя дочерьми. Онѣ вошли къ мистеру Филиппу именно въ то время, какъ этотъ достойный джентльмэнъ сидѣлъ за обѣдомъ съ своей женой. Лэди Рингудъ, намѣревавшаяся быть любезной, приходила въ восторгъ отъ всего — чистый домъ опрятная служанка, хорошенькія комнатки — и какія очаровательныя картины! Многія изъ этихъ картинъ были работы бѣднаго Ридли, который какъ мы уже говорили, писалъ бороду Филиппа и брови Шарлотты и малютку Фирминъ тысячу разъ.

— Можемъ мы войти? Мы вамъ помѣшали? Какой прекрасный фарфоръ! Какая прелестная кружка, мистеръ Фирминъ!

Это былъ подарокъ живописца его крёстной дочери,

— Какой вкусный завтракъ! Это обѣдъ? Какъ пріятно обѣдать въ такое время!

Эти дамы рѣшились восхищаться всѣмъ.

— Мы ѣдимъ вашихъ цыплятъ. Можемъ мы предложить вамъ и миссъ Рингудъ? сказалъ хозяинъ.

— Зачѣмъ вы обѣдаете не въ столовой, а въ спальной? спросилъ Фрэнклинъ Рингудъ, интересный сынокъ барона Рингуда. — А у насъ двѣ столовыхъ, кромѣ кабинета папа, въ который я не долженъ входить. И у слугъ двѣ столовыхъ.

— Молчи! останавливаетъ мама.

Но Фрэнилинъ продолжаетъ:

— И въ Рингудѣ столько же и въ Уипгэмѣ. Уипгэмъ мнѣ нравится гораздо больше Рингуда, потому что мой пони въ Уипгэмѣ. У васъ нѣтъ пони. Вы слишкомъ бѣдны.

— Фрэнклинъ!

— Вы сами сказали, что онъ бѣденъ; у васъ не было бы цыплятъ если бы мы вамъ не прислали. Мама, помните, вы говорили, что они очень бѣдный.

Мама, покраснѣла, и навѣрно щоки и уши Филиппа тоже горѣли; въ первый разъ мистриссъ Фирминъ обрадовалась, услыхавъ, что ея дѣвочка заплакала, потому что это подало ей предлогъ уйти въ дѣтскую, куда и другія дамы пошли за ней.

Между тѣмъ мистеръ Фрэнклинъ продолжалъ свой безыскусственный разговоръ.

— Мистеръ Филиппъ, почему васъ всѣ называютъ злымъ? У васъ лицо не злое, и у мистриссъ Фирминъ то же лицо не злое, она по виду очень добра.

150